Кто не дивился подвигам Геракла,

Заставшего паденье славной Трои?

О нем молва поныне не иссякла,

Жить вечно будет память о герое!

Он вставал что ни свет ни заря

До росы в предрассветную рань,

Уважал Эврисфея-царя

И ловил Керинейскую лань.

Он одолел кентавров десять свор

Своими стрелами, отравленными ядом,

За сутки вычистил зловонный скотный двор

И славился из шкуры льва нарядом.

Его рукой был побежден Антей,

Над головой бесстрашною поднят, но

Вот зачем Геракл убил детей,

Науке поднесь непонятно.

Он вставал что ни свет ни заря

До росы в предрассветную рань,

Уважал Эврисфея-царя

И ловил Керинейскую лань.

В подземелье Иуды... Аида-

Им обоим на головы гром!-

Он, рыча и лягаясь копытом,

Грызся с Цербером, яростным псом...

...Но сквозь века он был доставлен в Центр

Точнейших и Тончайших Технологий,

Где тысячам благих экспериментов

Помочь был должен этот босоногий.

Он твердил, что ни свет ни заря

Он вставал в предрассветную рань,

Уважал Эврисфея-царя

И ловил Керинейскую лань.

"Ну что ты там оставил в Древнем Мире?

Гони взашей проклятого царя!

У нас и выбор подвигов пошире

И не придется лань гонять за зря."

В нем не было ни капли сожаленья:

"Катись все царство к черту на рога!

Я, джентельмены, следущего мненья:

Что здесь, что там - мне только бы врага!"

И все твердил, что ни свет ни заря

Встанет он в предррассветную рань,

Проклянет Эврисфея-царя

И сожрет Керинейскую лань.

Стремительней боксерского удара

Рванулся он, как по команде "Пуск!",

И, не вдаваясь в сумму гонорара,

Поднял с морского дна подлодку "Курск",

Прорыл туннель до Штатов по граниту-

Поверить в это люди не могли-

И в миг отправил спутник на орбиту

Икающей от ужаса Земли.

Каждый раз что ни свет ни заря

Он вставал в предрассветную рань,

Проклинал Эврисфея-царя,

Позабыв Керинейскую лань.

Геракл подумал:"До ниточки взмок

Я от беспрерывных усилий!

За подвиги лавровый нужен венок:

Вы сами мне так говорили.

Врата распахнул предо мной Парфенон,

Достигнуты целей вершины!

А чтоб не ослабнуть, я буду бетон

Крошить, как гнилые кувшины."

Каждый раз что ни свет ни заря

Он вставал в предрассветную рань,

Проклинал Эврисфея-царя,

Проклинал Керинейскую лань.

Но только он в деле своем поутих,

Молва уж свое говорила:

"Он комкает камни! Да это же псих!

Он гол и свиреп, как горилла!

Долой гомодрила, Геракла долой:

Такой лишь в кошмаре приснится.

Да он же голодный, свирепый и злой,

И место ему в психбольнице!"

А он все вставал что ни свет ни заря

До росы в предрассветную рань,

Вспоминал Эврисфея-царя,

Вспоминал Керинейскую лань.

Он измял в иступленье товарный вагон,

Он смотрел на грядущее мрачно,

А потом стал цистернами жрать самогон

И хиреть, увядая невзрачно.

Неужели минули столетия те,

Когда чтили народы героя?

Почему же он должен сдыхать в нищете,

В одиночестве от геморроя?!

Больше он не вставал что ни свет ни заря,

Он порол с утра до ночи брань,

Он мечтал повстречать Эврисфея-царя,

А во сне видел чудную лань.

"HELLFIRE" FOREVER